Писатель Джон Пеликанос: как напроситься на выезд с полицейскими

Писатель Джордж Пеликанос рассказывает, как напроситься на выезд с полицейскими, как написать крутой детектив и почему важно заставить читателя почувствовать дискомфорт.

ФРАНКО В твоих книгах действие происходит в Вашингтоне 1970-х, в то время, когда ты сам был подростком. Почему этот город сыграл такую важную роль в твоем творчестве?

ПЕЛИКАНОС Мой отец держал в Вашингтоне закусочную, и я работал там с детства. Когда мне было одиннадцать, я развозил еду. Я полюбил этот город — его людей, музыку, культуру, все происходящее в нем тогда. Все это было прямо на заре массовых беспорядков, ведь Вашингтон был «черным городом». Когда я был ребенком, население на 80% состояло из «черных». Когда ты молод, цвет кожи не имеет для тебя значения. Это круто. Плюс музыка, такие стили 70-х, как фанк и соул, все это мне очень нравилось. В то же время, я заметил, что никто не писал об этом городе прозу. Все книги и фильмы про Вашингтон всегда о правительстве и никогда — о людях, которые там живут.

До «Ночного садовника» я хотел написать роман об отделе уголовного розыска Вашингтона, но в отдел убийств просто так не попасть

ФРАНКО Свой первый роман «Нападение со стрельбой» ты опубликовал в 35. На сегодняшний день у тебя 19 детективов. Откуда ты настолько хорошо знаешь полицейскую кухню?

ПЕЛИКАНОС Такой жанр должен уводить читателя туда, куда он не хочет или не может попасть. Чтобы этого добиться, ты должен сам побывать там и испытать все на своей шкуре. Поэтому я ходил в полицейский участок и говорил: «Я хочу поехать с полицейскими». Ты заполняешь бланк, похожий на бланк страховки, и ночью садишься в машину с этими ребятами и отправляешься на выезд. Я видел столько всего крутого. Несколько раз присутствовал в суде — я целую неделю наблюдал за судебным процессом по делу об убийстве, слушал, что там говорят. Сам процесс был мне неинтересен — я хотел услышать людей, представших перед судом, саму речь, потому что в ней есть поэзия. После этого я начал работать над «Прослушкой», которая открыла передо мной многие двери. До «Ночного садовника» я хотел написать роман об отделе уголовного розыска Вашингтона, но в отдел убийств просто так не попасть.

ФРАНКО Почему?

ПЕЛИКАНОС Они не доверяют писателям по той же причине, что и журналистам: те пишут о них статьи, в которых полно неточностей или вообще неправда. Им на тебя плевать. Вот если ты Майкл Коннелли, то у тебя полный допуск в Департамент полиции Лос-Анджелеса. А я был обычным парнем, который пишет книжки в Вашингтоне. Но после выхода «Прослушки» полицейские были рады мне. Им нравится этот сериал, потому что мы высмеиваем начальство.

Понадобился чернокожий президент, чтобы увидеть, насколько серьезна проблема расизма

ФРАНКО В своих книгах ты уделяешь много внимания расовым отношениям. Сложно ли в них разобраться, будучи белым писателем?

ПЕЛИКАНОС Я бесконечно рад, что вырос в той среде и в то время. У меня два чернокожих сына. Я наблюдал, как они растут, и не раз видел, что у них бывали проблемы с полицией из-за цвета кожи. Я это и на себе испытал, потому что белый парень — это что-то из ряда вон. Пятнадцать лет назад я написал книгу Right As Rain, это история о том, как полицейский стреляет в парня, потому что тот — чернокожий. Жертвой оказывается полицейский в штатском, направлявшийся на место преступления, а в него стреляет белый. Когда я начинал об этом говорить, люди демонстративно хлопали дверью, будто то, о чем я говорил, было неправдой. А теперь посмотри, где мы сейчас. Понадобился чернокожий президент, чтобы увидеть, насколько серьезна проблема расизма. Все думали, что ее решили, что ее больше нет, до тех пор, пока не появился чернокожий президент. Так что я думаю, об этом стоит продолжать говорить.

Успокаивать людей или заботиться об их психологическом комфорте — всегда неправильно

ФРАНКО Мы с тобой столкнулись с этим на съемках сериала «Двойка», действие которого также происходит в 70-х. Как тебе удается описывать те времена и поведение людей настолько точно, что не возникает мысли, что ты разделяешь предрассудки своих героев?

ПЕЛИКАНОС Я уверен: необходимо позволить персонажам говорить так, как они говорили бы в то время, и дать зрителю или читателю понять, что ты пишешь честно. Когда один персонаж говорит применительно к другому такие вещи как «бар для пидоров» и «пассивные геи», он не плохой парень. Он — часть своего времени, у него нет злых мыслей, он просто вырос в районе Бэй-Ридж в Бруклине в таких условиях. Это слова, которые он произнес бы. Я не парюсь о том, что зрителя это покоробит, и он подумает, что тот персонаж — гомофоб, потому что знаю, что эти слова — это то, что он на самом деле сказал бы в 1971-м. И у меня нет проблем написать это, потому что так честно. А вот поступать наоборот — значит убивать искусство. От этого работа тускнеет — когда пропадает честность. Успокаивать людей или заботиться об их психологическом комфорте — всегда неправильно.

Билли Боб Торнтон: передайте этому козлу, чтобы не пытался мной манипулировать >>

Оззи Озборн: меня интересует только процент спирта >>

Мэрилин Мэнсон: я закончу в тюрьме или на электрическом стуле >>

20 вопросов вокалисту легендарных Iron Maiden >>

Самый знаменитый и самый кровавый преступник нашего времени >>

10 самых известных ролей Чарли Шина >>

Дэвид Боуи: безымянная звезда >>

• Автор: Джеймс Франко