Режиссер Пол Фиг: о магии визуального искусства в кино, патриархальном Голливуде и героических женщинах

Прославленный режиссер комедий («Девичник в Вегасе», «Охотники за привидениями» и премьеры прошлого года «Рождество на двоих») написал для американского Playboy эссе — о радости вызывать смех без помощи диалогов.

Когда в 1980-х я учился в киношколе, нас учили рассказывать истории визуально. Именно поэтому старое немое кино интересно смотреть даже сегодня — хотя в некоторых фильмах есть таблички с титрами, в лучших их было минимум. Ведь кино зародилось как исключительно визуальное искусство.

С появлением звука мы смогли расширить репертуар тем диалогами, приучив зрителя к остроумным перепалкам и глубоким разговорам. Но иногда для нас, сценаристов, диалоги становятся костылем. Поэтому я вижу своей главной задачей рассказывать историю прежде всего визуально.

В процессе написания сценария акцент на вербальном сторителлинге часто получается сам собой. Есть такой прикол, как будто руководители киностудий читают в сценарии только диалоги, а действия и описания пропускают. Не знаю, насколько это правда, но очень часто складывается именно такое впечатление.

Вот ты описываешь, как все будет выглядеть, даешь детальное описание событий и мыслей героев, а потом получаешь от студии комментарии, дескать, аудитория не поймет то и это. Внося правки согласно этим комментариям, ты, конечно, пишешь диалоги, чтобы уже всем все было понятно.

Как создатели фильмов, мы подробно выписываем экспозицию, чтобы читающие сценарий могли наглядно представить картину, но на самом деле, как только актеры становятся в кадр, многое становится понятно без слов — по выражениям их лиц, жестам, положению тел по отношению друг к другу. Вам кажется, что нужно все проговорить в сценарии, но когда на экране два харизматичных актера смотрят друг на друга, зрители сразу же думают: «Будет любовь».

Например, постельную сцену для Кристен Уиг и Джона Хэмма, с которой начинается «Девичник в Вегасе» (Bridesmaids), мы планировали одновременно как танец и как схватку между ними. Ведь смешно, когда фильм начинается с женщины, у которой реально ужасные отношения. Вы смотрите и думаете: «Боже мой, бедняжка». (Конечно , если вы видели мой недавний фильм «Простая услуга» (A Simple Favor), вы понимаете, что я так делаю каждый раз, когда нужно снимать постельную сцену: я начинаю с широкоугольного кадра, а когда они уже в постели, камера медленно приближается и останавливается на чьем-то лице. И все.)

Когда в «Шпионе» (Spy) Мелисса Маккарти совершает свое первое убийство, она дерется с мужчиной, он падает с парапета и разбивается насмерть. Она наклоняется посмотреть и блюет на него, потом у нее выпадает нож и тоже падает. Это такой долгий, визуальный гэг, физиологическая шутка. Как зритель вы сразу думаете: «Опа! Я бы, наверное, тоже блеванул, если бы мне пришлось кого-то убить». Так что тут важно найти, какие визуальные элементы могут сопровождать вашу историю.

Свой фильм «Рождество на двоих» (Last Christmas) я снимал в центре Лондона. Это совершенно вербальная история о том, как два человека влюбляются друг в друга, поэтому мне нужно было, чтобы визуальный ряд ее просто дополнял и вам казалось, что вы там, рядом с ними. В этом случае к визуалу были другие требования: картинка должна была стать красивым фоном для вербального рассказа.

Также режиссеру может быть ужасно сложно определить, какой фильм снимать следующим. Но я всегда хотел снимать фильмы с женщинами в главных ролях. Мне близки женщины, к тому же долгое время женские персонажи на экране были незаслуженно плохо представлены. Я знаком с огромным количеством смешных и талантливых женщин, и только из-за патриархальной картины мира Голливуда многие актрисы не видели себя в определенных ролях. Мужчины были героями, а женщины сидели дома. Вы вдохновились? Кто, глядя на такое, думает: «О, класс, хочу быть такой же женой и пилить героя: «Собрался спасать мир от ядерной бомбы? У тебя сегодня ужин с семьей!» Героями хотят быть все. В моей жизни все женщины очень героические.

Меня очень привлекла идея «Охотников за привидениями» (Ghostbusters): смешные, умные люди пытаются сражаться со сверхъестественными явлениями с помощью технологий. Эту идею можно эксплуатировать до бесконечности. Киностудии я сказал: «Нельзя мелочиться, фильм должен быть зрелищным и впечатляющим». Поэтому мы его сделали в 3D и с новыми фишками — к примеру, выстрелами протоновым потоком через черные прутья экрана IMAX. Вот честно, больше всего я люблю смотреть этот фильм в IMAX, потому что тогда он ощущается совершенно по-другому, более визуально.

Еще мне нравится, что при создании фильма у нас есть «только одна попытка». Очень часто мы начинаем и не знаем, получится ли что-то толковое, а потом «эврика!» — то актеры коннектятся, то трюк происходит лучше, чем мы ожидали, то поезд неожиданно въезжает на заднем плане в кадр. И вот эту магию визуального искусства я обожаю: ты запечатлеваешь во времени каждый элемент, который ты хотел контролировать, или хотел создать, или повезло найти. А все вместе эти элементы передают зрителю визуальную энергию, и это будут смотреть еще сотни лет.